Особо одарённая особа. Дилогия. - Страница 107

107

Где же ты, Загрызка?
Мука душу темную гнетет,
Он не ест, не спит, не пьет,
Он все думает о ней
Ветреной любви своей.
«Без тебя мне одиноко, сердце может
лишь страдать,
Где же ты, Загрызка?…»

Велий чуть слышно хрюкнул, видимо, додумав фразу, а мне было слишком дурно, чтобы по достоинству оценить стихи.

Замок Аэрона был выдержан в лучших традициях ужастиков — огромный, мрачный, на вершине горы. Хотя интерьер понравился мне больше, несмотря на дурноту после полета. Светлые залы, широкие лестницы, позолота. И не подумаешь, что тут живут вампиры, скорей уж летний дворец какой-нибудь княжны, которая целыми днями только и занимается тем, что бренчит на арфе да строит глазки молодым кавалерам.

Аэрон представил нас своим родственникам, хотя мы уже были знакомы после шалостей в стенах Школы. Те приняли нас приветливо и стать почетными донорами не предлагали. Утром мы решили отправиться на аномальное место.

До печально известной рощи нас сопроводили всем двором. Родители всю дорогу уговаривали Аэрона отказаться от своей затеи и отделаться малой кровью, то есть нами, выдавливая скупые улыбочки мне и Алии.

— Вампирюги самые натуральные, — прошептала мне на ухо Алия.

Возле рощи провожающие оставили нас в покое.

— Держаться всем вместе, никуда не расходиться, — приказал Велий, будто мы дети малые. — И еще, Верея, я боюсь, что твоя магия в этом месте действовать не будет. Это место ее глушит, я чувствую. — Спасибо, успокоил.

Я повернулась к Аэрону:

— Слушай, а чем кончается трагедия про Загрызку? Аэрон с готовностью продолжил:

Где же ты, Загрызка,
Тать, может быть, тебя похитил
И теперь тебя пытает, кол осиновый вбивает
В грудь прекрасную твою.
Или трупом бросил в грязь.
Где же ты, Загрызка?…

Под эту душещипательную декламацию мы и вступили в рощу.

Аэрон неожиданно замолчал.

— Ничего аномального я пока не вижу. Может, деревья чуть покряжистей да почаще. — В ответ тишина. Я оглянулась на друзей, но никого рядом не оказалось. Я заорала, стараясь не впадать в панику: — Эй! Это не смешно! — Молчание, не слышно даже птичьих голосов. Я повертелась на месте, нервно озираясь, сделала пару шагов вперед. — Это явно никакая не березовая роща. Я окинула взглядом непроходимый бурелом. С кряхтеньем и бранью стала продираться к просвету между деревьями, надеясь выйти хотя бы на тропинку и костеря вампиров, которые непролазные дебри называют рощей. До вожделенного просвета осталась пара шагов, и я, увидев, куда именно Вышла, тихо присвистнула. Посреди поляны высился большой, в два этажа дом, обнесенный частоколом. — Странно, Аэрон не говорил, что здесь кто-то живет, — пробормотала я. — Что ж, это облегчает задачу — хозяин наверняка знает, что здесь происходит.

Я пошла вдоль забора, отыскала ворота и осторожно их отворила. Во дворе было тихо. Крадучись я подошла к дому и постучалась в дверь:

— Эй, хозяева… — В ответ молчание. Я осторожно приоткрыла дверь и вошла. Обойдя весь дом и не обнаружив хозяев, я приуныла, села на лавку у стола. Что-то мешало мне как следует подумать, что дальше делать, какое-то ощущение нереальности и чего-то знакомого. Бездумно посидев с полчаса, я решила сварить картошки, а то от переживаний заурчало в животе, да и хозяева на сытый желудок разговорчивее станут.

Картошка сварилась, я поела, помыла за собой посуду. Чугунок поставила в теплую печь, чтобы картошка не остыла, и тут услышала стук копыт.

Я выглянула в окно, слегка отодвинув занавеску, и обмерла: в ворота въезжали семь всадников, здоровых мужиков. Я вжалась в стену.

— Полный абзац! — Меня замутило от страха. Я еще раз выглянула из-за занавески. Точно семь и все как один похожи на вампиров. Бряцало оружие, всхрапывали кони. Я заметалась по кухне как мышь, ища какую-нибудь щель, в которую можно забиться. Надо же так влипнуть! «Тебе ничего не грозит, ты же человек», — передразнила я Аэрона. Вот тебе и «не грозит»! Человеческая девушка одна в лесу с семерыми вампирами. Сердце ухнуло в пятки и настойчиво стучало оттуда, требуя спрятаться еще поглубже. Я заметила щель под печью, в которую, если втянуть живот, вполне можно было втиснуться, что и сделала, со страху скользнув туда как намазанная маслом.

Тяжелые шаги на лестнице. Я перестала дышать. Вампиры ввалились в горницу, выложили на стол несколько уток, видимо, добытых на охоте, и, фыркая, стали умываться у умывальника. Один из них сунулся к печке и весело воскликнул (у меня волосы дыбом от его искренней радости встали):

— У нас гости! Кто-то нас поджидал, печь затопил да картошки наварил.

Я тихо заскулила и стукнула себя ладонью по лбу, кляня за глупость. Остальные мужики тоже весело заулыбались, а я попыталась сделать под печкой подкоп и уйти в землю, но не преуспела. Зато дальнейшие слова меня насторожили, и я, постепенно оправляясь от ужаса, стала кое о чем догадываться, моля богов, чтобы все оказалось именно так, как я надеюсь. Вампиры, вместо того чтобы перевернуть весь дом в поисках незваного гостя, принялись гадать, кто к ним заявился, и всячески зазывать:

— Если старый человек — будь нам батюшкой или матушкой, если молодец — будь нам братом названым, если юная девица — будь нам милая сестрица… — и обескураженно воззрились на выползающую с кряхтением из-под печки, всю в саже и пыли красну девицу.

— Так уж и быть, сестрицей буду, — буркнула я, пытаясь снять налипшую на платье паутину. Братья-вампиры заулыбались, особенно после того, как я умылась и стала не такой страшной, как показалось вначале, а заплетя косу, так и вообще красавицей, неважно, что рыжей.

107